Как актер он определяется словом "мощный". А как человек Виктор Иванович - удивительный.

Строгое, взрослое мужское не заслонило в нем открытого детского, все помножено на невероятную профессиональную самоотверженность и человеческую отзывчивую щедрость. За его потрясающей пластичностью - ясная стройная твердая основа, внутри его чрезмерной эмоциональности - благодарная душа, сохраняющая себя в чистоте. И вся эта многослойность абсолютно акварельна.
Жизнь Виктора Ивановича была всякой, и он рассказывает о ней охотно, ничего не таит. Родился в Орехово-Зуеве, по маршруту Москва-Петушки, отец и мама работали на ткацкой фабрике; с детства мечтал стать артистом - и стал, театральным. Учился вместе с Догилевой, Стояновым, Томошевским... и "курс у нас был отличный, до сих пор вспоминаем друг друга". Готов был работать в Рязани, Тамбове, Ногинске... Судьба сразу дала Ленинград, академический театр, Петра Фоменко. "Мог ли я рассчитывать на такое???".
Потом был провал, и мы узнали артиста Сухорукова только в 1989-м, когда в "Бакенбардах" он жестко и страшно сыграл то, что было на улицах, - вылезшего из щели фашиста, претендующего на "наше все". Яростная театральность происходящего помогла Сухорукову в этой первой главной роли освоиться в кинопространстве; фарс, гротеск, бурлеск, притча - через них он, вопреки обыкновенному пути, шел к драме, к "незаметности", к "безусловности". И возвращался к жанру в его предельных проявлениях. Еще не раз Сухоруков сыграет "маленького человека", возомнившего о себе, - и, в частности, это будет "шестерка", изображающий Ленина в тюремной самодеятельности ("Комедия строгого режима"), и двойник вождя, становящийся вождем ("Все мои Ленины"). Попробуйте только сосчитать слои, которые актер смешивает, но не взбалтывает, - диву дадитесь (кстати, сага о неуязвимом агенте вспоминается не случайно: родители/носители дьявольщины в американском кино, за редчайшими исключениями, - одноплановые ублюдки в сравнении с нашим всеохватным универсальным Злом, которое так классно выращивает Сухоруков из элементарного быта). Работа в эстонском фильме увенчалась "государственным признанием", артист доволен; счастлив же он сейчас (как прежде - предыдущими) своей новой работой: "Брат 2" не разочарует нашего российского зрителя", - гордо и скромно говорит Виктор Иванович, и признается "Я себя даже могу похвалить в этой работе".
И действительно: картина должна навсегда определить Сухорукова в статусе звезды отечественного кино. Собственно, режиссеры, его приглашающие, отлично знают уровень артиста (не случайно уже в "Бакенбардах", как затем и в "Брате", он снимался под своим именем, которое означает "победитель); ему для бешеной популярности не хватает только штуки-другой телесериалов - или просто мелькания в телетусовках. Но Сухоруков, при всей своей нескрываемой любви к яркому, к карнавалу, как он выражается - к фантикам, - человек не поверхностный, а глубоко-тихий, нежный. Его дом полон искусственных цветов, о которых он говорит "не мертвые, а - игрушечные". А в редчайшие специальные минуты жизни он умеет взять пяльцы и, начав в центре желтенькой середочкой, заполнить ромашками и васильками всю площадь круга.